Текст: ЕКАТЕРИНА РЕЗНИКОВА

С начала 1990-х и по сей день натюрморт получает последовательное развитие в творчестве вдумчивого и разностороннего мастера Георгия Макарова. Внимательное и чуткое отношение к предметному миру позволяет художнику находить бесконечное число вариаций в ограниченном количестве простых предметов повседневности.

Совершенство форм узкогорлых кувшинов, изогнутых тыквянок, удлиненных бутылей, островерхих гранатов, пузатых массивных чайников раскрывается во взаимодействии их друг с другом и со средой. Меняя форму и содержание привычных вещей, автор порождает странные фантасмагории: кувшин-дом, тыква-холм, ваза-лодка, чайник-гора. Условно обозначая связь с натурой, Макаров погружает свою «неживую природу» в собственную вымышленную художественную реальность, и тогда натюрморт трансформируется в метафорический пейзаж или даже символический портрет. Главная цель – отойти от привычного понимания жанра, расширить с помощью эксперимента его границы.

Серия «Трапеза». Натюрморт с фикусом. 2011. Холст, акрил, рельефная паста. 120х80

Еще в начале 2000-х натюрморт увлекает Макарова, приобретая порой самые неожиданные интерпретации. Кувшины, уподобляясь антропоморфным фигурам, превращаются в библейских персонажей, отсылая к сюжетам Священного Писания. По точному определению известного казахстанского художника Абдрашита Сыдыханова, они более всего напоминают «мусульманские иконы».

Серия «Трапеза». Натюрморт с горой. 2011. Холст, акрил. 70х50

На протяжении многих лет Георгий находит в натюрморте бесконечные возможности для постоянных экспериментов с цветом, формой, материалами. В исследовании предметного мира художнику недостаточно ограничиться созданием отдельных произведений – они тяготеют к объединению в сериях «Трапеза» (2011), «Кипение» (2013), «Гадание на кофейной гуще» (2014), «Кухонные байки» (2016), «Теорема о сахаре» (2017), «Тихая жизнь» (2019) – список далеко не полон. В отдельной серии может главенствовать определенный объект, который подвергается множественным метаморфозам. Либо автор апробирует различные материалы, раскрывая возможности акрила, масла, пастели, гелевой ручки или комбинируя разные техники.

Серия «Трапеза». Натюрморт с яичницей. 2011. Холст, акрил. 60х60

Так, в сериях «Трапеза» и «Кипение» камерные настольные постановки Макарова преобразуются в драматичные действия, главными участниками которых становятся элементы кухонной утвари и дары земли. Сложный мир их взаимоотношений увлекает художника, и предметы теряют свою плотность и материальность, обретают прозрачность и невесомость. Столешница откидывается вертикально, отождествляясь с плоскостью холста, словно давая зрителю возможность лучше разглядеть происходящее. В живописной реальности, где нет места заурядности и скуке, привычные будничные объекты по воле своего создателя превращаются в сказочные фантасмагории – тогда неживое оживает, неодушевленное одухотворяется, несущественное обретает особую значительность.

Серия «Трапеза». Время пить кофе. 2011. Холст, акрил, рельефная паста. 60х60

Кипение 2. Затянувшаяся церемония. 2014. Холст, акрил. 40х120

Продолжение темы наблюдается в более позднем тематическом цикле «Долгое ожидание трапезы» (2017). Уже знакомые нам предметы, случайно забытые своими владельцами, превращаются в выразительные окаменелости. Утрачивая прямое функциональное предназначение, объект превращается в чистую форму, эстетический эквивалент предмета.

Серия «Долгое ожидание трапезы». Время луны пришло. 2017. Холст, акрил. 50х70

В серии «Кипение» (2013) главным героем произведений становится чайник – центральный элемент чаепития и долгих задушевных бесед. В композициях Макарова чайник может восприниматься как отвлеченный элемент дизайна или как часть архитектурного ландшафта. Игра с масштабом позволяет превратить предмет в населенный жильцами дом. Художественному осмыслению подвергается бесконечный процесс круговорота воды в природе. Клубы пара кипящего чайника становятся облаками, которые в свою очередь проливаются дождем, наполняя сосуды. Все эти емкости в авторской интерпретации оживают, персонифицируются, обретают немыслимые роли и наделяются невероятными свойствами.

Серия «Кипение». Натюрморт с облаком. 2011. Холст, акрил. 40х40

Серия «Кипение». Чай с лимоном. 2011. Холст, акрил. 40х40

Серия «Кипение». Осенний вечер. 2011. Холст, акрил. 60х60

В серии «Гадание на кофейной гуще» (2014) знакомый нам набор предметов обретает новое звучание. Понимание свойств пастели позволяет раскрыть замечательные возможности материала – использование зернистой бумаги позволяет усилить фактуру, которая становится основным стилистическим акцентом данной серии. Предмет – чайник, кофейник, мельница для кофе – занимает основную часть листа, смело заявляя о своем главенстве и значимости. Сознательные диспропорции, изменение объемов, смещение масштабов придают малым формам монументальную значительность. Натюрморт преобразуется в величественный пейзаж с грозовыми тучами и бездонным куполом звездного неба. Манипуляции с привычными явлениями повседневности направлены на познание скрытой сущности вещей.

Серия «Гадание на Кофейной гуще». Время золотых дождей пришло. Октябрь. 2014. Картон, пастель. 50х70

Серия «Гадание на Кофейной гуще». Утренний разговор. 2014. Картон, пастель. 70х50

«Теорема о сахаре» – очередное выражение безграничной преданности Георгия Макарова жанру. Серия была создана специально к выставке 2017 года, которая была с восторгом встречена в Дрездене. На этот раз главным действующим лицом становится кубик рафинада – базовая форма, которая в геометрии характеризуется как самая устойчивая. Кусочек сахара, заключивший в себе одновременно все цвета спектра и всю сладость мира, воспринимается как элемент ритуала. Этот неизменный спутник чайной или кофейной церемонии сопровождает теплую встречу и душевный разговор.

Серия «Теорема о сахаре». Декабрь. 2017. Холст, акрил. 60х80

Серия «Теорема о сахаре». Золотой закат. Сентябрь. 2017. Холст, акрил. 60х80

Многократное повторение, тщательное всматривание в этот незамысловатый объект превращают его в смысловую доминанту серии. Композиции предстают в сознательном упрощении – два-три плоскостных, подчеркнуто геометричных предмета предстают в незатейливом соотношении друг с другом – чашка и кофейник, турка и гранат, кувшин и стакан, пара бутылок. Очертания их могут растворяться, сливаясь с пространством фона, или, напротив, контрастно выделяться тонкой белой нитью контура, который подчеркивает условность границ существования объектов в пространстве, относительность их взаимного соотношения друг с другом.

Серия «Теорема о сахаре». Вычитая цвет. 2017. Холст, акрил. 50х50

Серия «Теорема о сахаре». Троица. Размышление о Бытие. 2017. Холст, акрил. 50х50

Геометрия прорывается в художественные произведения, словно соревнуясь с языком искусства и заявляя свое право на существование. Она обозначает себя то включением декартовых координат, то в виде буквенных и цифровых обозначений. Органично вписываясь в созданную художником реальность, они окончательно стирают тонкую грань между правдой и вымыслом. Отвлеченные знаки – цифры, переменные, математические формулы, пунктирные линии, шахматные поля – становятся неотъемлемой частью бытия. Произведения становятся порталом в Зазеркалье, где математика обретает зримое воплощение.

Серия «Теорема о сахаре». Диптих «И день, и ночь». День. Левая часть. 2017. Холст, акрил. 60х50

Серия «Теорема о сахаре». Четверг. Размышление о зиме. 2017. Холст, акрил. 50х50

Макаров решил здесь испытать и раскрыть все возможности акрила в цвете – некоторые работы выдержаны в почти монохромных тонах, часть из них «взрывается» локальными акцентами, контрастами сочетаний. «Теорема о сахаре» – художественно-математическая формула красоты и неисчерпаемости чудес окружающего мира, которые открывает для себя Георгий, стремясь поделиться своим волшебным открытием со зрителем.

Планомерное развитие натюрморта в творчестве одного художника на протяжении многих лет приводит к пониманию, что для Георгия Макарова этот жанр предстает как безграничное поле для новых исследований и открытий, поисков и находок. Уже созданные серии и те, которым только предстоит возникнуть, становятся символической одой натюрморту, в которых автор воспевает бесконечную красоту этого мира во всех его проявлениях.

Опубликовано в журнале Altyn-Art №3 (3) 2020